Из-за предвзятости пограничника моё путешествие по Румынии самостоятельно едва не провалилось, но я всё-таки миновал КПП,, поселился в огромном отеле "Rin Grand" и увидел такие достопримечательности Бухареста, как площадь Революции и церковь Крецулеску; чтобы узнать больше, читайте отчёт

Никак, ну совершенно никак я не мог предположить, что самостоятельное путешествие по Румынии превратится в сложный квест, из которого придётся выпутываться с большим расходом нервных клеток. Мне казалось, будто дело пойдёт как по маслу, раз маршрут продуман, билеты куплены, отели заказаны и все законы соблюдены. Ан нет: уже в самом начале пути мои планы едва не оказались полностью разрушены румынским пограничником, которому, видимо, я не глянулся. Он возился очень долго: то чесал затылок, то, наклонив голову, рассматривал мой паспорт, то таращился на меня, словом, зачем-то тянул время. Иногда для разнообразия румын наклонял голову право, иногда влево, меняя, таким образом, точку зрения. Он также пролистал весь испещрённый штаммами и визами паспорт с первой страницы до последней и с последней до первой. Также погранец периодически вздыхал, чередуя тяжкие и очень тяжкие вздохи. Башку он чесал в разных местах, причём ожесточённо, и, останься между страниц клок волос, я бы ничуть не удивился. Наконец, после особенно старательного почёса, дядька покинул свою будку и отправился советоваться с коллегами. У меня окончательно испортилось настроение, и так скверное после ночного переезда до Хельсинки и бессонного перелёта. От усталости я даже не стал гадать, чем именно смущён мой визави – испытывает ли он антипатию лично ко мне или ему велено держать границу на замке от всех граждан России. Уже все «люфтганзовские» пассажиры прошли контроль, а я продолжал торчать в нейтральной зоне.

Мне были прекрасно известны правила въезда в Румынию, и, в полном соответствии с ними, я, обладая Шенгенской визой, прилетел из одного государства, а улетал в другое, то есть проезжал страну транзитом, имея право находиться на её территории до пяти дней. Моя финская виза, «распечатанная» месяцем ранее, была в полном порядке, гостем румын я собирался ровно четыре дня, о чём ясно сообщало подтверждение, полученное от солидного отеля, словом, к чему можно тут придраться?

Вся эта история попахивала скверным водевилем: раньше я успешно пересекал страны, не входящие в Шенген, по финской визе. Когда Словения находилась в статусе кандидата на вступление в ЕС, мы с братом посещали её транзитом из Австрии в Италию. Успешно прошла и поездка через Латвию, когда я возвращался из Германии. В Словакии мне даже въездного штампа не поставили, хотя мой тогдашний маршрут Вена-Братислава-Франкфурт-на-Майне мало чем отличался от нынешнего Франкфурт-Бухарест-Вена. И вот при совершенно ясных обстоятельствах румын упёрся, не желая меня впускать. Он посоветовался и, очевидно, получил чёткий ответ на свой вопрос, однако, вернувшись на рабочее место, продолжал тянуть время.

Мне искренне хотелось треснуть его по бестолковке, дабы сбылись остальные желания. Их было много, этих желаний… Хотелось получить багаж в целости и сохранности, а не как на Кубе… Хотелось добраться до заказанной гостиницы… Хотелось принять душ, желательно горячий… Хотелось выпить крепкого сладкого чая… Хотелось, чтобы гадкий дождь весь вылился сегодня и потерпел с дальнейшим поливом Бухареста пару дней… Хотелось с максимальной пользой провести четыре первых дня отпуска (за оставшуюся неделю в Баварии я был спокоен)… Хотелось избежать любых проблем… Словом, желаний у меня имелось много, а их сбыча, к сожалению, целиком зависела от унылого румына…

Наконец, дядька взялся за штамп и поднял его. Потом опустил. Подумал. Решился, шлёпнул по странице паспорта, чиркнул ручкой «transit» и снова горестно вздохнул. Я же едва не запрыгал от восторга, преодолевая рвущийся из глотки крик: «Ура!». Ей-ей, жизнь снова расцвела яркими красками…

Что до моих желаний, то первые четыре из них успешно осуществились за следующие полтора часа. Правда, не всё сладилось, как хотелось бы: за первые пять минут после приезда меня дважды пытались надуть. Хотя чему, спрашивается, удивляться – я же надумал совершить путешествие по Румынии…

Во-первых, всех авиапассажиров встречает стена таксистов, прямо как в «Шереметьево» или «Пулково». Если же их заслон преодолеть, выясняется, что дальше всякой шелупони ничуть не меньше, и при виде собравшихся становится ясно, когда следовало менять евро на румынские леи – в нейтральной зоне, где отсутствуют подозрительные личности и курс повыше. Мне вообще показалось, что обменников в аэропорту нема, отыскался лишь один «отщепенец», спрятавшийся в глубине терминала. Его заполняли болтавшие без умолку девицы, не прекратившие беседовать даже во время финансовой операции. Под шумок та, что имела дело со мной, выдала взамен 5 евро всего 17,5 лей, сиречь на одну денежку меньше, чем следовало. Я, конечно, возмутился, тогда румынка мигом изобразила недоумение, заново пересчитала купюры и нехотя добавила ещё одну; ладно, извинилась, и то хорошо.

Впрочем, отвоевав свои кровные, я почти сразу отдал их в лапы другим прохиндеям: водитель автобуса, которым можно добраться из аэропорта Отопени до центра Бухареста, взял больше денег за проезд, чем следовало, да ещё и билет оставил себе. Я хмыкнул, но протестовать не стал, решив, что таковы обычаи Румынии – кто из вас получал билеты в российских маршрутках? Добавлю, что позже выяснилось, где следует оплачивать проезд, а именно для этого у остановки стоит специальный киоск. Посети салон контролёр, бог знает как бы выкручивался…

Само собой, я сразу вспомнил, как люди, знакомые с балканскими реалиями, утверждали, будто румын - не национальность, а чистой воды профессия…

Путь в исторический центр занял около сорока минут, и всё это время дождь поливал румынскую столицу. Под его аккомпанемент прошёл и получасовой переезд до выбранного мною отеля «Rin Grand», который, между прочим, самая большая гостиница Европы. Он, к сожалению, расположен слегка на отшибе, однако меня соблазнили высокий уровень комфорта и низкая цена в 33 евро за ночь с завтраком; между прочим, на стойке фигурировали 215 евро, и пусть кто-нибудь из любителей искать ночлег на месте, попробует вякнуть что-то про разумность своих действий.

При этом ездить из формального далека смотреть достопримечательности Бухареста оказалось довольно просто: автобус линии 123 проезжает неподалёку, и если нет пробок, на дорогу уходит минут двадцать.

По прибытии меня на место произошла крохотная заминка: портье перепутал мою фамилию с именем, поэтому на протяжении нескольких минут безуспешно пытался найти нужные данные в списке гостей. Ситуация разрешилась после появления на сцене его старшего коллеги. Я тем временем заполнил анкету проживающего, и указал, что желаю комнату подальше от лифта, поскольку не люблю лишнего шума. Подходящий номер быстро отыскался; у меня сложилось впечатление, что "Rin Grand", способный единовременно принять около 3000 постояльцев, заполнен едва ли на четверть. Мне, собственно, малое число желающих посетить Румынию только на руку: как говорится, меньше народа – больше кислорода… С этой «оригинальной мыслью» я засыпаю…

Пусть отелю и присвоены четыре звезды, шторы в нём далеки от совершенства, и пропущенный ими свет будит меня ни свет ни заря, сиречь около половины девятого. Я вроде как выспался, но чувствую себя всё ещё неважно. Настроение мне поднимает превосходный завтрак, состоящий из котлет, сосисок, омлета, выпечки, пары бутербродов (с колбасой и сыром), соков, фруктов и, конечно, кофе с молоком. Пока суд да дело, выясняется, что погода со вчерашнего вечера сильно улучшилась, и пусть небо по-прежнему хмурится, солнце уже иногда просвечивает сквозь тучи.

Фланирующие мимо «Rin Grand» прохожие были одеты достаточно легко, но я на всякий случай прихватил куртку. Как выяснилось вскоре, я сделал верный ход: свежесть ощущалась, однако особого холода не чувствовалось.

Прежде чем начать экскурсию, я разжился у портье картой местности, и, стоя на остановке, дополнительно изучил район «боевых действий». Я знал, где находятся основные достопримечательности Бухареста, и всё же не мешало уточнить, что к чему, так, сказать, во избежание. Работать с картой мне пришлось недолго – местный транспорт хорошо развит, автобусы придерживаются расписания. Что важно, в них установлены табло, подсказывающее, какие остановки впереди, и на что можно пересесть в ближайшем будущем. Особенно современные модели снабжены жидкокристаллическими экранами, демонстрирующими время, оставшееся до следующего открытия дверей.

Похоже, час пик в румынской столице миновал, мы добрались до площади Unirii меньше чем за полчаса. Всю дорогу я старательно таращился в окно, хоть, честно говоря, пейзажи выглядели весьма уныло. Территория вне исторического ядра почти сплошь застроены подобием «хрущёвок», что само по себе говорит о многом. Единственно, меня заинтересовала занятная водосточная система: вместо привычных нам труб, ведущих с крыши к земле, румыны установили поверху зданий сливы, благодаря которым во время дождя поток воды низвергается вниз водопадами. Полагаю, ходить в непогоду близ подобных изобретений – не лучшая мысль…

Я также не рекомендую ходить по тому участку бульвара Братяну, что тянется на север от площади Unirii. То есть пройтись там можно, однако от посещения любого из пунктов обмена валюты следует воздержаться, как ни хотелось бы, несмотря на привлекательные цифры, вывешенные возле дверей. Фактически, любая контора готова подложить иностранцу свинью, причём не одну. Во-первых, курс обмена долларов и евро на румынские леи всегда указан неправильный; «это расчёт для больших сумм» - пояснит с ухмылочкой ваш визави сразу после завершения операции. Во-вторых, всегда где-нибудь внизу вывески есть приписка мелким шрифтом: «Взимается комиссия», которая – але-гоп! – может составлять и 7 и даже 9 процентов! Таким образом, если уж приспичило поменять валюту в центре Бухареста, необходимо обезопасить себя по максимуму. Значит, сперва на листке бумаги указываем сумму валюты, от которой хочется избавиться, потом просим кассира написать (не озвучить!), сколько лей получится, и только после этого достаём денежки.

А вот что нужно на площади сделать помимо знакомства с хитростями менял, это воздать должное ансамблю, который представляет собой прекрасный образчик архитектуры эпохи социализма. Ряд монументальных домов дополняет садик с бьющими в небо фонтанами, вокруг круговорот машин, словом, жизнь кипит…

Ага, глазея по сторонам, следите на карманами и сумками – не зря центральная площадь румынской столицы считается настоящим рассадником криминала…

В общем, задерживаться на площади Unirii не резон, тем паче, что достопримечательности Бухареста ждут, и время дорого. Чтобы не терять его понапрасну, я предлагаю начать экскурсию, благо поблизости находятся несколько памятников истории. Первой мне на глаза попадается церковь при бывшем Королевском дворце. Небольшой храм, почти полностью затерявшийся в тени соседних, более внушительных построек, возводили долго, с 1558 по 1591 годы. Время работ обусловило оформление – тогда румынские зодчие активно использовали так называемый «валашский» стиль. Несмотря на более чем скромные габариты, церковь три века играла важнейшую роль в истории Балкан: под её сводами регулярно короновались местные господари. Поскольку вход бесплатный, советую заглянуть внутрь здания и осмотреть фрески, многие из коих были созданы четыре столетия назад.

Расставшись с одним объектом, я почти сразу оказываюсь у второго, который сохранился куда хуже. Можно даже сказать, почти не сохранился: Королевский дворец, построенный в XV по приказу Влада Цепеша (да-да, именно его, ставшего прототипом Дракулы), уже давно лежит в руинах. Есть смысл окинуть его взглядом, и поспешить восвояси, благо рядышком устроился Национальный исторический музей, на который я возлагал большие надежды. Ещё бы, путеводитель по Румынии пел этой достопримечательности Бухареста осанну, убеждая, что в стенах заведения можно с головой окунуться в богатейшую на события истории страны. Откуда мне было знать, что большая часть музейных залов закрыта на реставрацию… Доступной оказались коллекция марок, копии барельефов колонны Траяна, повествующих о борьбе римлян с даками и коллекция румынских  коронных сокровищ. Короче говоря, если все увиденные мною экспонаты собрать вместе, хватило бы и одного помещения…

С другой стороны, я лицезрел Траяновую колонну, когда приезжал в Рим, однако изображения на ней подробно изучить, конечно, не мог, а здесь все детали, обычно скрытые расстоянием, предстали перед глазами. Да и среди украшений королей Румынии отыскались довольно-таки занятные штучки, достойные и более именитых домов. Положим, английские драгоценности, выставленные в Тауэре, уделывают балканцев как «Реал» «Майорку», но лично мне приглянулись короны 1811 и 1922 годов. Могу смело сказать, что сокровища отчасти сгладили негатив от провала попытки подробно изучить историю Румынии.

Понятно, я вышел из музея с тяжёлым сердцем, совсем не заметив, что над городом сгустились тучи. Нет, чтобы им сгуститься малость пораньше, пока меня занимала экспозиция, но они рассчитали момент весьма точно: я как раз расчехлил фотоаппарат, пытаясь заснять музейный фасад, смотревшийся на редкость импозантно, и соседнее здание, ему под стать. Дождь заставил меня рвануть под ближайшую крышу, где я смог уточнить, что именно предстало передо мной. Оказалось, компанию Национальному музею Румынии составляет Сбербанк, возведённый в 1896-1900 годах по проекту француза Поля Готтеро. Приехавший издалека зодчий потрудился на славу, создав настоящий шедевр. К сожалению, ради строительства банка пришлось снести средневековый монастырь, однако замена получилась достойной; к слову, многие горожане считают её лучшим архитектурным объектом столицы. М-да, их можно понять: на собственное обустройство ни один банк не жалеет денег вкладчиков. Хотя, безусловно, всех конкурентов в разбазаривании средств обходит отечественный «Сбер», сумевший в 1991 году облапошить сотни миллионов человек. Ей-богу, его руководству надо бы заменить звонкую согласную глухой, дабы получилось «Спербанк» - и понятно, и справедливо…

Пока я рассуждал о подлости банкиров, дождь, заметивший, что меня уже не достать, затих, и я снова отправился гулять, стараясь однако внимательно смотреть одновременно и под ноги, и вверх – насчёт луж вы, конечно, подумали, а про румынские водостоки вспомнили?

Правильнее всё же было смотреть по сторонам, ибо Calea Victoriei, куда меня вынес маршрут, обрамляют красивейшие, элегантные постройки. Трассу проложили через исторический центр в 1692 году по распоряжению тогдашнего правителя Константина Брынковяну. До поры до времени улица Победы, как переводится её название, служила обычной транспортной артерией, но в промежуток между Первой и Второй Мировыми войнами этот район облюбовали состоятельные румыны, к услугам которых открылись банки, рестораны и магазины. Лично мне больше всего запомнился крытый стеклом пассаж а-ля Брюссель, чьи коридоры расходились в трёх разных направлениях. Также моё внимание привлёк Дом Армии, солидный комплекс, построенный в 1912 году. Его использовали по назначению, то есть для проведения съездов, собраний и заседаний, абсолютно все режимы, будь то монархия или диктатура пролетариата. Вроде как внутри наличествуют незаурядные интерьеры, однако публику внутрь не пускают, ей доступны только ресторан и терраса, где цены на еду, надо отметить, мало сказать, кусаются.

Видимо, осознав, что меня не пронять, дождь окончательно угомонился, и на место, где, без преувеличения, изменился ход мировой истории, я попал уже при солнечном свете. Эта достопримечательность Бухареста долго называлась Дворцовой, но потом её переименовали в площадь Революции, чтобы она служила напоминанием о важнейших событиях, которые проходили именно тут.

Как и при распаде Советского Союза, за несколько месяцев до случившегося вроде бы ничто не предвещало беды: в октябре 1989 году секуритате, как назывался румынский КГБ, тщательно изучил социальное состояние страны, и признаки опасности не были обнаружены. При этом народ жил не просто бедно, а очень бедно, потому как всемогущий правитель Чаушеску, практически, «отец народа», уже восемь лет держал подданных в жёсткой узде. Он понимаете ли, за тучные 1970-е умудрился набрать иностранных займов, а отдавать их за счёт продажи нефти не мог из-за резкого падения мировых цен. Поэтому в 1981 году началась борьба за экономию энергии, отчего горячую воду румынам давали раз в неделю, нормальной комнатной температурой зимой считались +14, а жильцы могли включать только одну лампочку мощностью максимум 40 свечей. За соблюдением правил следили специальные патрули, тогда как сам Чаушеску жил на широкую ногу, ничем себя не ограничивая. Мало того, в стране ввели «научную диету», объявляя, что масса болезней вызывается перееданием. Странно, что при такой жизни подданные терпели столь долго; как верно отметил писатель И.Л. Солоневич, если у тебя под дулом нагана отбирают последние штаны, можно потерпеть, но когда при расставании со штанами требуется проявлять энтузиазм, это уже слишком…

Сам генсек РКП всю дорогу излучал уверенность в завтрашнем дне. Даже на исходе катастрофического 1989 года он вёл обычную для себя общественную жизнь: посещал предприятия, принимал делегации, раздавал интервью журналистам. 14 декабря члены XIV конгресса партии во всеобщем пароксизме восторга опять переизбрали его на все занимаемые посты, сопровождая процедуру «бурными и продолжительными аплодисментами» вперемешку с криками «Чаушеску и народ!» Спустя три дня бессменный лидер Румынии отправился с государственным визитом в Тегеран, хотя в Тимишоаре, важнейшем экономическом центре страны, начались беспорядки. Тамошние жители находились в привилегированном положении, так, продуктовые карточки для них ввели только пару месяцев назад, и, выходит, прав был человек, заявивший: «Восстание случилось не там, где жилось хуже всего, а там, где стыднее всего».

Сначала полиция разогнала кучку протестующих, но затем сопротивление ей приобрело массовый характер. В ход пошли водомёты, народ ответил погромами райкомов и горкомов по всей стране. Почуяв опасность, Чаушеску спешно вернулся на родину и немедленно выступил по телевидению с речью, обличающей зарубежных агитаторов, подстрекающих честных граждан. Этого ему показалось мало, и на следующий день, 21 декабря, генсек решил лично обратиться с простому люду с балкона ЦК, того самого балкона, перед которым я замер, выйдя на площадь Революции. Представить, как тогда выглядело пространство, нетрудно: достаточно мысленно убрать каменную стелу и памятник работяге, рвущему цепи, которых раньше не было. Работяги, те были, причём в огромных количествах – их свозили отовсюду по партийным разнарядкам. Думаю, излишне подчёркивать, что отбирали самых преданных и верных, а прошедших ценз надёжности уже в Бухаресте дополнительно проверяли офицеры секуритате, отсеявшие кое-кого из числа обладателей неблагонадёжных физиономий. Потом всем прибывшим в принудительном порядке выдали портреты вождя и плакаты, дабы толпа выглядела максимально зрелищно.

И что же вышло? Вышло так, что самые преданные рабочие освистали «отца родного» прямо посреди митинга, когда Чаушеску принялся раздавать обещания улучшить жизнь и быт подданных. Над площадью понёсся клич «Тимишоара!», люди заволновались, служба безопасности открыла стрельбу (вроде как её следы можно заметить, если внимательно изучить фасада ближайших зданий). Мало-помалу силовики сумели взять ситуацию под контроль, но было уже поздно, ведь вся страна видела, как могущественный генсек позорно покинул балкон под свист и улюлюканье.

Число жертв беспорядков оказалось достаточно небольшим - 49 убитых, 463 раненых. Всю ночь приверженцы властей лихорадочно смывали с асфальта кровь и замазывали настенные граффити, так что, в принципе, революция могла бы на том и закончиться. Однако, как по заказу, масла в огонь подлила загадочная смерть министра обороны Румынии, якобы покончившегося с собой на следующий день после провального митинга. Слухи, что его убили по приказу Чаушеску, быстро облетели столицу, и военные, получившие приказ забаррикадировать основные магистрали, начали брататься с народом. Спустя несколько часов первый президент Румынии вместе с женой попытались сбежать за рубеж на вертолёте. Жить им оставалось несколько часов: в тот же вечер революционеры сцапали главу государства, посадили под арест и мигом организовали трибунал. Обвинительный акт содержал "вооруженное выступление против народа и государства», чего само по себе хватало для высшей меры наказания, ну и довеском пошло "разрушение государственных институтов и разрушение национальной экономики". Чаушеску все обвинения отринул и заявил, будто его деятельность сделала страну предметом зависти всего мира. Чем он думал, говоря такое, осталось неизвестным, ибо суд на затянулся надолго, и в тот же день чета подсудимых встала перед расстрельной командой. Считается, что супруга генсека призывала солдат опомниться, уповая, что дети не станут стрелять в свою мать, однако дети, судя по данным очевидцев, без задержки выпустили в приговорённых более двухсот пуль. На этом социалистический путь развития Румынии завершился.

Вот такие интересные и крайне увлекательные события произошли в декабре 1989 года, а начались они, как я уже говорил, на площади Революции, месте интересном и памятном.

Ага, окидывая взором ансамбль, не забудьте уделить время такой нетривиальной достопримечательности Бухареста, как церковь Крецулеску - как-никак, перед нами один из старейших храмов города. Его построили из красного кирпича в 1722 году по распоряжению боярина Иордаше Крецулеску, зятя тогдашнего правителя Валахии князя Константина Брынковяну. Стоит, пожалуй, отметить, что многие постройки того период носят характерные черты брынковянского стиля, удачно сочетающего западный классицизм и византийские мотивы. Церковь как раз и является прекрасным примером подобного симбиоза.

Первый полный день путешествия по Румынии из-за дождя получился несколько скомканным, и, главное, мне не удалось попасть во дворец Парламента, самое большое административное здание Европы. Зато я узнал, как это сделать, и собирался применить опыт завтра, а заодно увидеть оставшиеся достопримечательности Бухареста.

Скачать путеводитель по Румынии...

 Вернуться на главную страницу...